Превод: Свет родного края

 

Кордун. Лунный свет

Я знаю свою крошечную жизнь
И все свои малюсенькие жизни,
Горящие свои воспоминания:
Свет лунный Кордуна
И снег над Петровцем, колонны.

Об их стальные волнорезы
Расплёскивались волны гнева.

Теперь мы старики уже для армии,
Нет сил у нас сражаться на войне:
Перед глазами все аллеи слиты
В одну полоску, в бесконечную черту,
В начало. 

 

Свет родного края

Ночь свернулась у зеницы ока,
Ветры улетели вдаль, играя.
Ночь была холодной и глубокой –
Черная пора родного края.

Время в плен тебя взяло навечно,
Но края далекие сближает,
Где одно окно, смотря на речку,
В цвет себя небесный наряжает.

Ты грустишь, замкнувшись, о свободе,
Здесь, вдали от родины, мечтая,
Чтоб с рассветом на небесном своде
Вспыхнул яркий свет родного края.


Рука святого Теодора в Комоговине

Однажды я вернусь, как вешний цвет,
А может быть, картиной мира стану,
За пазухой свой голос принесу,
И миро упадет на раны лета,
В котором я хочу еще пожить
И где еще, как прежде, существую,
Хотя бы словно тень или зародыш.
Сияет небо, словно предсказанье,
Похожее на слиток серебра,
След дальнего, неведомого края,
Где вижу лица в том, усталом мире,
С каймою снов, как будто силуэты,
Как дуновенье крыльев птиц горящих
И дремлющее око перед бездной,
Как прядь волос,
Как брошенная крошка,
Рука моя зависнет в тишине.


Гармония

Мотивы капель и дождя просодия,
Кошмарный шёпот августовской ночи,
Как будто нам желанная та мелодия –
Скаталась глосса в тишины клубочек.

И каждый новый вечер – вроде семени,
Нигде – ничто, всё то, что нам давалось.
В разбитом зеркале – провале чёрном времени –
Среди дилеммы пустота осталась.

В сосуде мира, скал и вод творении,
Твой свет на дне угаснет – слабый, бледный.
И в сердце – тихой песни зарождение,
Предчувствие каденции последней.


Берёзовая тишина

Мы прежде восторгались одиночеством,
Нас тишины баюкало предчувствие,
Которое сквозь вытканную синь
Она поочередно в нас вдыхала,
Как промежуток между двух ночей.

Давно уже шаги все наши замерли
И превратились в круг недолговечный,
Где на его краю мелькают тени,
Как в порошок раскрошенные жизни
Или слова о жуткой тесноте.

Настала осень, и шаги затихли,
Выносим всё, что в луговины обернули,
Как будто затухающие угли,
Что от зари вечерней покраснели,
Искрясь в зеркальной тишине берёз.

Перевел с сербского
Игорь Елисеев